завалинка: Вместо заключения. Павел I

Несколько слов о людях, построивших Казанский собор

Павел I

Российский император, без воли этого правителя, Казанский собор в том виде какой он есть, не существовал бы. Это безусловный факт, как бы мы не относились к этому человеку, но много ли мы о нем знаем?

Павел I 1800г. худ В.Боровиковский Русский музей

До сих пор не существует подробного и глубокого исследования личности и правления Павла Романова. Не любимый современниками, оболганный мемуаристами, а потом и историками, объявляемый сумасшедшим и безумцем, фигура неоднозначная, противоречивая, исключительная в истории Романовых. Он прожил неполных 47 лет, из которых на царствование пришлось меньше пяти. За это время Павел I успел заложить фундамент нового государственного устройства, отказавшись от всего, что делала его мать, решительно и навсегда. В последствие его называли Русским Гамлетом, а церковь всерьез готовилась к канонизации Павла Петровича, но не успела, грянула революция. Остался ворох документов, тысячи нереализованных указов, слухи, мифы, курьезы, за которыми едва проглядывается образ человека страстного, благородного, трезвого в суждениях, чистого в помыслах и страдающего за свою отчизну.

Загадки начинаются с происхождения Павла. Существовали слухи, что Петр Федорович не мог иметь детей в силу хронического алкоголизма и врожденной патологии. Елизавета Петровна, заинтересованная в рождении наследника, закрывала глаза на близость своей невестки вначале с Чоглоковым, а затем и с камергером великокняжеского двора Салтыковым. Ряд историков считают отцовство С.В. Салтыкова фактом несомненным. Позднее утверждали даже, что Павел не является и сыном Екатерины. Распространению слухов способствовала и сама Екатерина Алексеевна, стремившаяся отстранить Павла от престола.

Тем не менее, юный великий князь получил прекрасное образование, его всерьез готовили к государственному правлению. С шести лет его главным воспитателем стал граф Никита Иванович Панин дипломат и крупнейший государственный деятель России. В учителя к наследнику престола приглашены были известные европейские ученые. По их воспоминаниям, Павел был человеком живого ума, прекрасно одаренным от природы.

Сразу после рождения ребенок был отселён от матери. Его мать Екатерина могла видеть сына очень редко и только с разрешения Бабки императрицы. Екатерина была холодна с сыном, главным образом потому, что вокруг его имени группировалась оппозиция ее царствованию, да и утверждение, что престол по праву принадлежит Павлу, не лишено было оснований.

Когда Павлу было восемь лет, его мать, опираясь на гвардию, осуществила переворот, в ходе которого отец Павла Петр Федорович умер или был убит. В ночь переворота, 27 июня 1762 г., мальчик под охраной отряда солдат был отправлен вместе с Паниным в Зимний дворец и уже рано утром следующего дня принес присягу на верность новой императрице и вновь был объявлен наследником. События эти вызвали у него такое сильное потрясение, что начались болезненные припадки.

В свержении Петра III, по общему мнению, ведущая роль принадлежала Панину. Но он желал воцарения своего воспитанника; в таком случае мать его до совершеннолетия Павла становилась регентом.
Екатерина желала большего, поэтому Павел воспитывался как наследник престола, но чем старше он становился, тем дальше его держали от государственных дел. Фактически он был отстранен от всего и постоянно чувствовал противостояние фаворитов.

При дворе к наследнику относились подчеркнуто равнодушно и даже с презрением, откровенно пренебрегая его титулом. Наметившийся разрыв с матерью усугубился тем, что его первенец, Александр, а затем и второй сын, Константин, были Екатериной взяты на свое попечение. Она рассматривала их как «собственность государства» и хотела воспитывать их сама. Павел не мог скрыть свое унижение, и случалось, довольно резко отзывался и о фаворитах, и о политике матери.

Екатерина II подарила супругам Гатчину. Фактически эта была самая настоящая ссылка, за которой скрывалось желание удалить наследника от двора.

Иллюзии о возможности участвовать в управлении империей канули в Лету, и Павел замыкается в кругу гатчинских интересов: в этом малом мирке он выстраивает модель своего государства. Цесаревич имел теперь свой собственный двор, хотя и за очень скромные средства.

Павел выхлопотал право иметь в Гатчине три батальона, которые и обучал на собственный вкус. Гатчинские войска состояли из 2400 человек, они были одеты в мундиры, чрезвычайно напоминающие прусские, и, подобно подразделениям Фридриха II, бесконечно занимались вахт-парадами, смотрами и т. п.

Командовал этим сам Павел, не пропустивший ни одного развода. Павел увлекся со всем пылом военным делом, стремясь изучить его до мелочей, до тонкостей, ни мало преуспел в этом и сам получил изрядную военную подготовку. Его батальоны были хорошо обученным в военном смысле отрядом.

В Петербурге были осведомлены о «чудачествах» великого князя и жестоко высмеивали их. Более того, лиц, пользовавшихся особым расположением Павла, двор императрицы откровенно третировал.

Дело в том, что в Берлине он был очарован Фридрихом II, куда ездил для знакомства с будущей женой. Фридрих использовал эту встречу, чтобы наладить дружеские связи с Павлом. Царевича встречали с королевскими почестями, которых он был лишен на родине. Прусский король развлекал великого князя разнообразными празднествами, маневрами, парадами, спектаклями. Павел был очарован Пруссией, своей невестой, Фридриху он пытался подражать в одежде, походке, даже манере ездить на лошади. Прусская государственная система в целом, и прусская армия в частности, понравилась ему порядком, основанным на централизации, регламентации и железной дисциплине. Вдобавок ко всему, он влюбился в свою невесту. Все эти переживания нашли прекрасную почву в отверженной и пылкой душе принца.

Но то, что хорошо в Пруссии, русскому никак! Так был заложен первый камень будущих противоречий.

Павел не стеснялся резко критиковать политику матери. По его мнению, правительству следовало сосредоточиться не на присоединении новых территорий, а на улучшении внутреннего устройства государства: развивать торговлю и промышленность, дать новое законодательство, обязательное для всех, создать администрацию, ответственную перед законом. Павел считал принципиально важным сосредоточить всю законодательную инициативу в руках монарха, так что дворянское сословие лишь служило бы, получая за это щедрое вознаграждение. Эти проекты резко отличались от методов правления Екатерины.

Сохранилось его письмо бывшему кавалеру К.И. Сакену:

«Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиной тому небрежение и личные виды. Я желал лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое»

Военный быт Гатчины подвергался всеобщему осмеянию.

-Что за офицеры! Какие манеры! И как странно они говорили!

Все новые порядки и новые мундиры подвергались свободному разбору и почти всеобщему осуждению. Офицерами в гатчинских войсках служили бедные дворяне, они безропотно сносили необычайную требовательность Павла.

Павел вовсе не был бездеятельным наблюдателем екатерининских реформ, а пытался выработать свое понимание путей разрешения проблем, стоявших перед страной.

«Богу угодно было на свет меня произвесть, – пишет Павел жене, – для того состояния, которого я хотя и не достиг, но не менее во всю жизнь свою тщился сделаться достойным»

Долго живя в Гатчине, Павел существенно изменил ее. Там были построены больница и школа, четыре церкви: православная, лютеранская, католическая и финская (будучи очень набожным, Павел был весьма терпим в вопросах веры). Гатчинская библиотека насчитывала 36 тыс. томов. Работали мануфактуры, поднятые на его средства, фарфоровая и стеклоделательная, сукновальня, мастерская по производству шляп.

Герцогиня Саксен-Кобургская, наведываясь в Петербург, в 1795 г. так описала Гатчину:

-Как только въезжаешь в его владения, так появляются трехцветные (черные, красные, белые) шлагбаумы, с часовыми, которые на прусский манер окликают проезжающих. Всего хуже то, что эти солдаты – русские, обращенные в пруссаков, и одеты по старинной форме Фридриха II.

Вне Гатчины он был строг, угрюм, неразговорчив, язвителен и умел, как говорится, не терять своего лица. С достоинством сносил он насмешки фаворитов, доходившие до неприличия. Лишь иногда он намекал, что у него пока связаны руки, но по воцарении он поступит иначе. Но у себя в Гатчине он был страшен в минуты гнева. Офицеры, виновные в опоздании на развод, падали замертво, любые его прихоти немедленно исполнялись.

Екатерина Нелидова

Анна Лопухина

Мария Федоровна, супруга Павла I

Никто, даже Мария Федоровна и дети, не смели нарушить раз и навсегда установленный порядок. Вместе с тем он был отходчив: признавая свои ошибки, извинялся и просил прощения, стремился быть справедливым и щедрым.

Первой женщиной Павла принято считать фрейлину Софью Ушакову, которая родила от него сына Семёна. После брака его внимание привлекла своим живым умом и подвижным весёлым характером Екатерина Нелидова, «некрасивая маленькая брюнетка»^[28]. Её искренние и благородные суждения отвечали рыцарским устремлениям Павла в большей степени, чем «немецкая аккуратность и методичность» его жены, домовитой хозяйки Павловска. Со временем Нелидова, совершенно овладев умом и сердцем наследника, научилась им управлять. Она заявляла, что «сам Бог предназначил её» охранять Павла и руководить им для общего блага.
После таких заявлений окружение Павла приблизило к нему другую фаворитку Анну Лопухину. Ее именем называли корабли, но биографы Павла считают, что их отношения, как и с прежней фавориткой были больше платоническими: как и любому рыцарю, Павлу нужна была дама сердца, которой он мог бы поклоняться.
Ему был чужд разврат екатерининского двора. Он увлекался, конечно, женщинами, но, по отзыву Саблукова: «не был человеком безнравственным», «ненавидел распутство и очень был привязан к своей супруге»

В 1784 г. цесаревич писал П.А. Румянцеву:

- Мне вот уже тридцать лет, а я ничем не занят. Спокойствие мое, уверяю вас, вовсе не зависит от окружающей меня обстановки, но оно покоится на чистой моей совести, на осознании, что существуют блага, не подлежащие действию никакого земного могущества, и к ним-то и должно стремиться. Это служит мне утешением во многих неприятностях и ставит меня выше их;

Екатерина (разрыв отношений с «Гамлетом» только усиливался) рассматривала возможность передачи престола любимому внуку в обход нелюбимого сына, но императрицу 5 ноября 1796 г. разбил удар, и она уже ничего не могла предпринять.

Так досталась Великая Россия в царствование мужу, который уже не надеялся на это, а главное, был совершенно одинок в своих устремлениях.

Страна в тот момент стояла перед многими проблемами. Финансы империи пришли в расстройство. Казнокрадство и лихоимство достигли невиданных масштабов и фактически были узаконены.

«Никогда еще преступления не были так наглы, как ныне, – писал Ростопчин графу С. Р. Воронцову,

– Безнаказанность и дерзость дошли до крайнего предела. Один Рибас ворует более 500 тысяч рублей в год»

«Государственная сволочь» (но выражению К. Масона) манкировала службой. В Сенате скопилось до 12 тысяч неразобранных дел. Но особенно тяжелым было положение армии.

Содержание солдат разворовали полковые командиры; 3/4 офицерского корпуса существовало лишь на бумаге. Производство в офицеры или всякое продвижение по службе происходило только по протекции. Многие получали чины, вообще не служа. Дезертирство было массовым явлением.

Свое правление Павел I начал с того что публично прочёл принятый новый закон о престолонаследии, который подвёл черту под столетием дворцовых переворотов и женского правления в России. Отныне женщины фактически были отстранены от наследования российского престола.

Он восстановил Государственный Совет, долгое время не функционирующий. Страхом перед новым дворцовым переворотом были обусловлены меры по ослаблению позиций дворянства в целом и гвардии в частности. Дворян, уклоняющихся от гражданской и военной службы, Павел I приказал предавать суду. Император резко ограничил увольнения с военной службы. Были введены телесные наказания за убийство, разбои, пьянство, разврат, служебные нарушения.

В русской армии устанавливались прусские порядки, вводилась неудобная форма, армия жила одной строевой подготовкой, в условиях строжайшей дисциплины. За малейшие промахи офицеров ожидало разжалование, что создавало нервную обстановку в офицерской среде. Эти новшества вызывали большое недовольство.

Отменена разорительная для крестьян хлебная повинность. Началась льготная продажа соли. Из государственных запасов стали продавать хлеб, чтобы сбить высокие цены. Было запрещено продавать дворовых людей и крестьян без земли, разделять семьи при продаже.

Отменена повинность держать лошадей для армии и давать продовольствие.

Верно и то, что Павел I не приближал к себе вельмож, имевших собственное суждение по тому или иному вопросу. Главные критерии, по которым он отбирал высших сановников, суть исполнительность (зачастую слепая); умение, не рассуждая, в кратчайшие сроки выполнить поручение.

Павел I в короне и знаках Мальтийского ордена. худ В.Боровиковский

Первые акты Павла I часто трактовались лишь как производное от ненависти его к Екатерине II, от желания уничтожить память о ней. Именно недовольство его политикой вызвало недовольство его личностью. Наконец, само количество новых законов и требований смущало умы. Новые указы появлялись так часто, что их не успевали освоить. За четыре года царствования Павла I издано было 2179 законодательных актов, (при Екатерине II издавалось в среднем 12 в месяц).

Гатчинский уклад жизни император перенес в Петербург. Свою личную жизнь он так же строго регламентировал, как и быт своих подданных.

Парадный костюм екатерининского пажа стоил 1 тыс. рублей. Павел имел одну шинель, которую носил и осенью и зимой; в зависимости от погоды ее подшивали то ватой, то мехом в самый день его выезда. Но даже недруги Павла I признавали его чрезвычайную щедрость.

"На Ка ра ул!" На заднем плане строится Михайловский замок

Разительно изменился Петербург. Шлагбаумы, верстовые столбы, будки были выкрашены в черно-белый цвет (тогда он считался верхом уродства). Жестко регламентировалась жизнь горожан. Запрещено было носить фраки, круглые шляпы, а предписывались немецкие камзолы, треуголки, парики и башмаки с пряжками. В 10 часов вечера повсюду гасили огни, и столица должна была отходить ко сну.

Для столичного дворянства император был невыносим, именно мелкие притеснения и требования вызывали наибольшее озлобление.

Панически опасаясь заразительности примера Великой французской революции, Павел в 1800 году запретил ввоз иностранных книг, в немилость попали Гёте, Шиллер, Кант.

Так великое и полезное тонуло в мелком и никчемном.

Апеллировать к нему мог любой человек, бросив жалобу в специальный ящик. Павел лично разбирал жалобы, и ответы его печатались в газете. Таким путем вскрывались крупные злоупотребления. И в этом случае Павел I был непреклонен. Никакие личные заслуги или происхождение но спасали от наказания. Так, князь Сибирский и генерал Турчанинов за лихоимство были разжалованы и приговорены к пожизненной ссылке в Сибирь.

Многие из служащих, сосланных Павлом в деревню, через несколько месяцев были возвращены им в столицу, и притом с повышением в чине.

Для того чтобы сохранить «счастливое расположение» России, Павел предлагал отказаться от наступательных войн и готовиться лишь к войнам оборонительным. В своей внешней политике, Павел I сначала решил отстаивать только интересы России. Но расположение сил в Европе обязывало Российскую Империю активно участвовать в делах европейских государств.

Под влиянием различных интриг, к 1800году Павел, заботясь об интересах империи, поставил Россию на грань войны с Британией, сильнейшей морской державой того времени.

В заговоре против императора участвовал английский посол, Англия финансировала этот заговор.

В результате погиб монарх, преисполненный искреннего желания доставить своему народу счастье, сохранять нерушимо законы и постановления империи и водворить повсюду правосудие и закон.

Историки продолжают спорить о личности Павла I, одни искренне считают его самодуром, другие – замечательным реформатором. Павел I был человеком переменчивого характера, и нередко принимал противоречивые решения. Сложную, противоречивую натуру Павла I не смогли до конца понять ни его современники, ни последующие поколения историков.

Генерал Я. И. Санглен, много поживший и много повидавший па своем веку человек, писал:

«Павел навсегда останется психологической задачей. С сердцем добрым, чувствительным, душою возвышенною, умом просвещенным, пламенной любовью к справедливости, духом рыцаря времен прошедших, он был предметом ужаса для подданных своих».

В 1852 г. в Гатчине открыли памятник Павлу I. Во время торжественной церемонии когда «покровы сняли, но веревка осталась на шее статуи, Николай I, увидя это, заплакал. Всех поразила эта случайность»

В книге либерального историка М.В. Клочкова воспроизведена официально-охранительная концепция:

- Павел – человек вполне умный, с огневой натурой, с высокими и разумно обоснованными принципами; достоин причисления к сонму русских святых.