4. Болезнь

Еще в августе 1886го, в Киеве, переживая тяжелейшую депрессию Врубель пишет сестре:

-Ты мне прости: я встал утром с сильнейшей мигренью, которая меня посещает 1-2 раза в месяц, да ведь так, что шею сводит судоргами от боли. Теперь не знаю, надолго ли полегчало и от чего? Мне вдруг страстно захотелось редиски и простого черного хлеба. Я побрел на рынок, купил, стал есть, а боль стала проходить.  Когда я в искусстве буду себя чувствовать таким же облегченным? А то все оно стоит не то угрозой, не то сожалением, мечтой и мало баловало спокойными, здоровыми минутами.

Известно, что Врубель  еще ребенком страдал нервными расстройствами, что начал ходить в три года. Его чудачества, частая смена настроений,депрессии, даже его поразительные способности, признанную гениальность – все это можно описать с точки зрения психиатрии. Да это уже и сделано. Важно другое -  Врубелю удалось прожить такой яркой жизнью, творить, мечтать и быть на таких высотах сознания, не растратить свой дар в пустую, что можно только преклонить голову перед этой судьбой, яркой и трагической.  Художник торопился сказать свое слово в искусстве, из последних сил он пытался победить свой злой рок и изнемог. 

   

В Поверженном получилось много личного, слишком много для картины. 
                                                       Есть картина с похожей судьбой, рано умершего польского художника Владислава Подковинского,  называемая Безумие. (Иступленность порывов). Выставленная в 1894 году в Париже, картина вызвала бурю восторгов и негодования.

Безумие худ Владислав Подковинский 1893

То ли зверь, то ли конь, в бешенном беге срывается в пропасть , вместе с нагой златокудрой женщиной.  Слившись в одном чувственном порыве, они летят навстречу гибели, не замечая катастрофы, проскочив черту, за которой уже нет возврата.    Подковинский изрезал полотно еще на выставке и вскоре ушел из жизни.  Редко кому удается заглянуть за край Занавеса, не заплатив дорогой  ценой.

С конца апреля 1902года Демон еще находится на выставке, а Врубель в тяжелейшем состоянии – в клинике Могилевича,  откуда, спустя четыре месяца, его перевезли в клинику Сербского, в одном пальто и шляпе, поскольку он уничтожил все свои вещи, до нитки.                                        При поступлении в клинику Маниакальное возбуждение, идеи величия: он император, он Музыкант, его голос – хор голосов. Склеивает из бумаги платки, проводит штрихи углем.  Собирает мусор, возится над ним, говорит: Выйдет Борис и Глеб.                                           
Пол года состояние Врубеля было настолько тяжелым, что к нему никого не пускали.  Наконец дело пошло лучше, он начал писать письма, скоро разрешили свидания, в феврале 1903го Врубеля выписали; он был очень грустный и безразличный.   

На месяц уехали в Крым, который оставил его равнодушным. Написал два портрета, один свой  - остался недоволен.    Уже в Москве, выходя из вагона с горечью заметил:

 - Какой я путешественник?

  

По утрам, под гнетом предчувствий  бормотал: Я болен, ведь я болен!

В конце апреля собрались в Киевскую губернию, к Фон Мекку в деревню. В дороге Савва простудился крупозным воспалением легких, и к вечеру на другой день умер.  После похорон осиротевшая семья уехала к фон Мекку, но уже вскоре стало ясно, что Михаил Александрович снова заболел. В Киеве они были ночью, проездом, Врубель заходил к знакомым и сказал, что едет с женой в Ригу, в санаторий, так как он снова заболел, а Надя все молчит.   В это год горе одно за другим сваливалось на плечи Забелы – смерть отца, болезнь матери, мужа, смерть единственного ребенка, после которой она потеряла голос.                               

 В сентябре Врубель с сестрой  возвращаются в Москву, в ту же клинику с диагнозом прогрессивный паралич и в крайне угнетенном состоянии. Теперь вместо мании величия галлюцинации и бред самоуничижения.

 В клинике говорит, что разорил семью, что он преступник, его ждет палач и пытка.                                           

Совершенно неожиданно срывается с места, начинает быстро ходить, повторяя:

- Да что ж это такое, я ничего не понимаю!

Он почти умирал от истощения.   Так подходит к концу 1903год.  В декабре становится легче, он снова начинает рисовать, это портреты больных и очень удачные. Михаил Врубель теперь рисовал только с натуры, но сутками напролет. Днем портреты врачей, санитаров, соседей по скорбному приюту, коридоры с пальмами на тумбочках, деревья за окном. А ночью, в одиночной палате лечебницы он рисовал свою кровать, смятые простыни - свою «Бессонницу», вопль  бессонных больничных ночей.

Дерево у забора 1903-1904г

Санитар

Надзирательница клиники 1904

Бессонница 1904г

 Взялся за начатый еще перед болезнью «Пасхальный звон» - холст с весенней березовой рощей и ангелами, летящими над колокольней, но мешали голоса.                            В какой-то момент всё стихло. Белизна стволов взорвалась лилово-синим. В короне из золотых листьев перед Врубелем предстал ангел смерти Азраил.

   

Шестикрылый Серафим 1904г

На картине ангел смерти - Шестикрылый Серафим, с горящей лампадой и мечом. Как в ярком бредовом сне возникает из зелено- синих и красно- лиловых переливов, с невидящими (или всевидящими глазами) на бесстрастном лице. В поднятых руках застыли меч и горящий светильник, неподвижен властный и отрешенный взор бездонных глаз.  Это выражение надвигающейся, неотвратимой судьбы, лик возмездия.    В технике ничего не выдает, что картина написана больным человеком. 
Эта картина станет последней, написанной маслом.                                                     
 

  Скоро болезнь снова берет вверх. Агрессивен, его снова переводят в нижнее отделение.

                                                   

- Он уже не живой человек, у него ничего нет – ни рта, ни желудка, пустой мешок, отказывается пить и есть. Он лишний, его место в тюрьме, он заразный сифилисом.

                         

 - Он мерзавец, злодей, всех заражает!  

 

Снимает с себя белье и рвет на клочки.

- Он изгой, не только в России - во всем человечестве!

При разговоре, хватается за голову, ломает руки.

- Слышит голоса, которые под музыку угрожают, что придут разнести клинику, а его превратят в плевок.

Болезнь продолжается, сменяя  клиники, он там уже целый год.