Каким он был этот легендарный живописец, оставивший о себе немного, но так ярко, что до сих пор не утихают споры о его методах, философии, работах. Что мы знаем о нем? Несколько скупых строчек в летописях, одно письмо, с рассказом о живописце, одна новгородская церковь с древними фресками, где точно подтверждена его работа, все остальное – предположения, сопоставления, анализ и попытки разгадать этого человека.
В лето 6882 (1374 г. от Рождества Христова). Поставиша церковь камену святого Спаса на Ильине улице…в лето 6886 [1378] подписана бысть … а подписал мастер греченин Феофан при великом княжении князя Дмитрия Ивановича и при архиепископе Алексии…» (НIIIЛ. С. 243). Это известие было скопировано с надписи, имевшейся некогда в храме и затем погибшей. (М.К. Каргер, стр. 565-568).
Храм был построен по заказу боярина Василия
Даниловича Машкова, а также на средства жителей Ильиной улицы на месте
сгоревшей деревянной церкви, в которой долгое время хранилась главная святыня
Новгорода чудодейственная икона Божией
Матери «Знамение», спасшая Новгород от суздальцев в 1169 году.
 |
| Спас Преображения на Ильине 1374г |
 |
| Спас Преображения 1900тые годы |
Четыре года храм выстаивался, в ожидании именитого
живописца, когда в Новгороде появился Феофан Грек. Это был уже зрелый мастер,
работавший в Константинополе и Кафе (Феодосии), расписавший к 1370 году уже 40
церквей. В Новгороде он появляется вместе с митрополитом Киприаном. Византия, охваченная кризисом, была уже не в
состоянии обеспечить работой своих многочисленных художников.
В вольном
Новгороде, среди далеких русских просторов, он обрел ту творческую свободу,
которой ему, возможно, не хватало в Византии. Здесь вышел он из-под
ревнивой опеки греческого духовенства, здесь развернулось во всю ширь его
замечательное дарование. [1]
В Новгороде Феофан увидел народ, не прозябающий,
народ ремесленный, свободный, развивающийся в творчестве. Увидел город
украшенный храмами, сияющими белизной своих стен и золотом куполов, где
искусство бурно развивалось, не зная застоя. Он мог восхититься утонченностью
образов Михайловской церкви, красочностью фресок Спаса на Нередице. Феофан
Грек оказался в очень своеобразной художественной среде, где смешались
высокоученое греческое искусство (например, некоторые росписи Софийского
собора) и несколько наивные, но убедительные и страстные местные традиции. Поняв
и прочтя всю новгородскую иконопись, он развернул свой талант живописца, всю
страсть своей души для новых, своих образов, еще никем не виданных.
В Новгороде жили люди упорные и дерзкие, не
признававшие церковной иерархии, жесткий
византийский догматизм им был чужд. Они сами искали свою дорогу к Богу, все
чаще вместо церкви уходили в поле, чтобы каяться в грехах самой «матери сырой
земле». Для них звучали слова, сказанные
Христом апостолам:
-
Даром получили – даром отдайте, не ожидая в ответ ничего.Они не принимали вопиющее противоречие с древними канонами Церкви, повелевающими лишать сана тех, кто получил его за плату, обходили с присущим Востоку изяществом. Им говорили:
- Плата не за сам священный сан, а лишь за церковную должность, за место. Кроме того, это скорее не плата, а благочестивая традиция делать богатые подношения по случаю вступления в должность.
Русскому христианству всегда был свойственен радикализм и религиозная честность, доходящая до крайности.
Движение стригольников, зародившись в Пскове, ширилось в те годы и достигло Новгорода. Лучшие умы Русской церкви того времени возвысили свой голос против нового течения, видя в нем угрозу для православия [2 ]
Феофана настигли эти брожения умов в Новгороде. Может, поэтому лик Всевышнего в куполе Спаса
столь суров?
Сверху, в окружении своих ангельских сил задумчиво взирает
он на грешных новгородцев. В руке уже закрыта прочитанная книга судеб, остался
только справедливый суд. И никуда не убежать, не скрыться от этого взгляда, не
спрятать свои дела – делишки.
Между этим грозным судией и грешным человечеством свидетелями
и посредниками выступают праотцы, пророки и подвижники-столпники. Суровы их
лица и величественны жесты. Каждый из них устремляет свой духовный взор внутрь
себя. Фигуры их застыли в неподвижности, но
беспокойный дух рвется в каждом наружу, рождая тот трагический пафос и
напряженность, которые и являются истинным содержанием феофановской росписи. Вдохновенные
феофановские аскеты - это не царственно мудрые, велеречивые проповедники веры и
ревностные обличители зла, а мятежные, одолеваемые собственными страстями
искатели истины.[3]
Суров и колорит фресок, они почти монохромные, в основном
это оттенки коричневых тонов.
 |
| Авель |
 |
| Мельхиседек |
 |
| Иоанн Предтеча |
 |
| Праотец Сиф |
Святые Феофана, его Авель, Сиф, Мельхиседек, их
образы невольно воспринимаешь как реальные портреты, в своим помыслах они
устремлены к одному, для них мир во зле лежит. Для них обретение веры есть дело
тяжелого нравственного испытания, им надо восходить на высокие столпы, чтобы
отдалиться от злого мира, чтобы подавить свои греховные помыслы. Могучие и
сильные, мудрые и волевые они знают, что есть зло и умеют с ним бороться. И
хотя на их лицах печать покоя, мы видим, что не утихли страсти.
 |
| Илья пророк Иоанн Предтеча |
Фрески в церкви сохранились фрагментально,
восстановить систему росписи можно лишь частично.
В куполе храма изображена полуфигура Христа
Пантократора, окруженная архангелами и серафимами. В барабане изображения
праотцев Адама, Авеля, Ноя, Сифа, Мельхиседека, Еноха и двух пророков – Илии и
Иоанна Предтечи. В алтаре Евхаристия,
под ней святители, по бокам фрагменты цикла страстей Господних. Справа вверху:
Богоматерь из Благовещения. На южной стене: фрагменты Крещения и
Сретения. Внизу – Мученники, и воины - все очень фрагментально. Оглядывая
интерьер церкви, понимаешь, как много
потеряно – на стенах огромные пустые пространства! А было ведь все расписано!
 |
| Восточная стена заложенный проем в апсиде. Остатки фресок |
 |
| Деревянные тяблы иконостаса с росписью |
Западная стена, под хорами - Святые жены и мученицы.
На
верху столбов – четыре летящих ангела с трубами.
На хорах в северо западном приделе, фрески сохранились лучше. Здесь, находится знаменитая Феофановская Троица, в окружении столпников – аскетов.
На хорах в северо западном приделе, фрески сохранились лучше. Здесь, находится знаменитая Феофановская Троица, в окружении столпников – аскетов.
Нет сомнений что этот придел служил личной молельной для боярина Василия Даниловича и членов его семьи, заказавшего и церковь и роспись в ней. Интересно, что под сюжетом ветхозаветной Троицы, на высоте человеческого роста изображен в поклоне неизвестный святитель в крещатом филоне, со знаками епископского значения. Он держит в руках свиток с текстом и служит литургию перед изображением святых даров.
 |
| Фреска Кирилловской церкви г Киев |
Вероятно, мы видим Святой прообраз заказчика храма,
если не его портрет.
Так
же в Кирилловской церкви, ее заказчик князь Всеволод Ольгович молился со своего
балкона перед сценой «Кирилл учит царя», в приделе, посвященном его духовному
покровителю Святому Кириллу. [4] Так и новгородский боярин Машков
молится перед алтарем Святой Троицы в своем приделе.
Троица – ветхозаветный сюжет, восходивший к
гостеприимству Авраама под сенью Маврийского дуба. За круглым столом восседают
три ангела, перед ними часа с жертвенной головой тельца, заказанного Авраамом.
Сара подает к столу хлеб. Слева должен быть изображен склонившийся Авраам.
Средний ангел выше и значительней, над его головой
прочитывается крещатый нимб. Под этим ангелом угадывается образ Бога сына.
Композицию сюжета художник построил
исходя из геометрии стены, ограниченной полукруглым сводом храма. Сам придел
очень невелик и узок. Ангелы восседают в
обрамлении раскинутых крыл, вторящих изогнутость свода. Мастерски выписаны лики ангелов. Волосы их
подхвачены белыми лентами, в руке у среднего ангела свиток. Все предметы Феофан
пишет острыми серповидными линиями, создавая ощущение беспокойного движения,
блики вспыхивают и на лицах, и на ноже,
и на чаше, и на ломтях, хлебец будто катится, а чаша гнется. [5]
У
пребывающего в Троицком приделе, взгляд обязательно столкнется с невидящими или
всевидящими глазами столпников. Феофан их представил на возвышениях,
напоминающих столбы. Их духовный подвиг представлял крайнюю форму
христианской аскезы – многолетнюю непрерывную молитву на столпе. (на возвышенном месте, башне, открытой
площадке, иногда дереве) Основоположник этого течения - Симеон Столпник старший, провел 40 лет на
столпе в Сирии и получил от Бога дар исцелять болезни, предвидеть будущее, но
его главная награда – возможность воссоединиться с Богом и преобразовать свою
духовную и физическую природу.
В широком смысле аскетизм - образ жизни, характеризуемый крайней скромностью и воздержанием, самоограничением, прежде всего в удовольствии и роскоши.
Феофаном представлены неподвижные старцы в момент максимальной концентрации их сил, какую требует их подвиг.
В их глазах нет зрачков, как нет их у Шестикрылого серафима Врубеля! [6] Подобно слепцам, они видят Божественный свет не глазами, а внутренним зрением, словно осязая нисходящую благодать кончиками пальцев, готовые увидеть в себе Бога как в зеркале.
 |
| Симеон - столпник Старший |
 |
| Алипий - столпник |
 |
| Симеон - столпник Дивногорец |
Иоанн Лествичник богослов, византийский философ
(525-595), игумен Синайского монастыря. Провел в пустыни 40 лет. Иоанн
Лествичник объединил духовные и аскетические традиции египетских монастырей. Он
является автором «Лествицы». Книга написана в середине VI века по
просьбе игумена Раифского монастыря; «преподай нам невежественным то, что ты видел в
боговидении, как древний Моисей..» [7]
 |
| Иоанн Лествичник |
Синайский игумен, олицетворение христианской аскезы, вдохновитель
монахов в их молитвах. В левой руке и него свиток, намек на его прославленное
сочинение.
Художник
собирает здесь образы тех праведников,
кто еще при жизни очистил себя посредством безмолвия и увидел в себе Бога. Главная цель подвига аскетов –
непосредственное общение с Богом, лицезрение Бога и собственное преображение
под действием Божественных энергий.
 |
| Макарий |
Макарий Египетский – пустынник, аскет, провел 60 лет в пустыне. Феофан окутывает его тело выросшими волосами
бороды, так что она почти растворяется в общем серебристо голубоватом фоне росписи – образ преображенной плоти,
наполненной Божественным светом. В этот старце уже что то космическое,
призрачное, не реальное.
Истинно
трагическая неуемность в его чертах, в жесте его рук! Неуемность и гипнотическая
власть, а в лице затаенная мольба, скорбь и надежда. Не
успокоенными, почивающими на лаврах, показал нам всех этих старцев Феофан Грек,
а борющимися, напрягающими всю свою энергию, чтобы что-то сокрушить в себе.
В убеленных
сединами ветхозаветных праотцах и
пророках мы читаем историю не запамятного прошлого, когда
существовали характеры, способные противостоять злу и насилию исключительно
силой духа и верой в истинного бога",
пишет Г.
И. Вздорнов - исследователь творчества Феофана Грека.
Богоматерь
Знамение, помещена Феофаном в перекрестие двух ромбов, словно в лучах
перекрещивающихся энергий, рядом с ней
архангел Гавриил, с мерилом и зерцалом в руках. Помимо того, что икона
«Знамение» была чтимой новгородской святыней, это изображение Богоматери вместе
с фигурой стоящего рядом архангела напоминает о Благовещении - моменте воплощения
в мире Сына Божия. Здесь, как и в Троице, показано явление Бога, но уже не в
символическом видении, а Бога - человека.
Как работал Феофан Грек, что доверял помощникам, как
быстро писал?
"Когда он все это
изображал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как
делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно всматриваются,
глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. Он
же, казалось, руками пишет роспись, а сам беспрестанно ходит, беседует с
приходящими и умом обдумывает высокое и мудрое, чувственными же очами разумными
видит доброту. Сколько бы с ним кто ни беседовал, не мог не подивиться его
разуму, его иносказаниям "притчам" и его хитростному строению.
Сей дивный и знаменитый муж
питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный, возымев большую
смелость, часто ходил на беседу к нему, ибо любил с ним говорить. Сколько бы с ним кто ни беседовал — много ли,
или мало, — не мог не подивиться его разуму, его притчам и его искусному
изложению», - пишет в своем письме Кириллу иеромонах Епифаний.
- Невозможно,
ни тебе получить, ни мне написать, но, впрочем,
малую часть ее напишу тебе, и это не часть, а сотая доля, от множества
малость; но и по этому малому, остальное ты представишь и уразумеешь.
Сказав это, он смело взял кисть и лист и быстро
написал изображение храма, наподобие церкви, находящейся в Царьграде, и дал его
мне. [8]
Феофан был философом – художником, он вел активную
общественную жизнь, подолгу разговаривал с людьми, которые приходили к нему в
мастерскую. Все это было крайне нетипично для положения художника в то время.
Это был, определенно, самостоятельно мыслящий человек, о духовных поисках
которого мы можем судить по его работам.
В искусстве мастера всегда незримо
присутствует чудо: озаренные вспышками бликов фигуры святых приобретают особую
трепетность, подвижность. На фресках Феофана вспышки света, резкими ударами
падающие на лица, руки, одежды
символизируют божественный свет, пронизывающий материю. Фигуры столпников, с кончиками пальцев, на
которых лежат белые мазки, соприкасаются с этим светом.
Созидательная сила духовной энергии,
света лепит эти образы, как в жизни творила личности этих столпников. И вообще, без света нет живописи. Световая проработка формы в иконописи Византии
всегда имела внутренний смысл. Это был символ Божественного Света,
пронизывающего человека и весь мир. И не случайно избегает Феофан ярких, пестрых
красок, которые могли бы заглушить импульсивность его бликов.
«Живопись Феофана - это философская концепция в
красках, притом концепция достаточно суровая. Суть ее составляет идея
глобальной греховности человека перед Богом, в результате которой он оказался
почти безнадежно удаленным от него, образ которого с крайней суровостью взирает
на грешное человечество из-под купола новгородского храма. Он создает мир, полный драматизма,
напряжения духа. Его святые суровые, отстраненные от всего вокруг, углубившиеся
в созерцание безмолвия - единственного пути к спасению." [ В.В.Бычков]
Общий красно-коричневый тон, темные контуры, складки
одежд, подчас образующие молниеподобные зигзаги, виртуозно брошенные белильные
«движки» и в результате - нервная, предельно динамичная живопись, передающая не самих людей, чьи фигуры условны и кажутся
привидениями, а людские страсти, сомнения, раздумья, порывы. [9]
По мнению В. И. Антоновой, Донская икона первоначально находилась в Успенском
соборе в Коломне, построенном по указанию князя Дмитрия
Ивановича, в котором, предположительно, работал Феофан Грек и его ученики,
создавая фресковый ансамбль и иконостас. Икона находится к Третьяковской
галерее, о ней существует своя многовековая история [11]
Здесь хочется сказать
следующее. На лицевой стороне иконы художник изобразил Богоматерь в строгом
соответствии с каноном церкви, на рукаве Богородицы специалисты находят строки
44го псалма 13 строфы, написанные тонким золотым письмом. Строки о Богородице –
кто она есть. «Вся слава в чреве царевны»
Сам образ Богородицы соответствует тому,
что о ней сказано:
- Лик
ее был смуглый и овальный, волосы цвета
зрелой пшеницы, рот алый, а глаза в форме плодов миндаля, и руки тонкостью
источены.
Феофан следует этому
канону очень точно и нежно. Хитон младенца украшен сетью изломанных золотых
нитей, ноги в золотых сандаликах покоятся на руке матери. Правой рукой он
двуперстно благословляет, в левой держит
свиток.
Итак – строгий канон.
На оборотной стороне изображено Успение, но так - как никто не отважился
написать! В этом – весь Феофан, реформатор и возмутитель душ! Художник писал в принятых канонах своего
времени, но вместе с этим смело реформировал их, будучи не просто религиозным
человеком, но глубоко убежденным, как важна духовная сила, вера и поступок.
Классический канон
Успения имеет четыре разряда фигур.
 |
| Успение Богоматери XVIвек Новгород |
В самом нижнем ряду,
безбожнику Антипию, осквернившему своим неверием ложе усопшей, архангел Михаил
отсекает руки. Кровь не течет, получивший удар, Антипий тут же раскаивается,
поэтому руки ему возвращают. Выше следуют все апостолы, собравшиеся вокруг
ложа. Среди них есть те, кто в крещатых хитонах служат заупокойную службу. В
центре сын Божий держит спеленутую куколку души матери. На него никто не
реагирует – он невидим. В верхнем ряду
ангелы доставляют апостолов в своих заоблачных корабликах, уже открыты врата
царства Небесного, перед вратами небесная сфера с Марией.
Ничего этого у
Феофана нет.
В центре Бог – сын с душой, властным жестом он держит
в руках эту куколку души. Сама Богородица, которую уже покинула душа, походит
на бездушный лист бумаги, и только поминальная свеча горит по центру. Апостолы
у ложа перепуганы, они в смятении. Художник
отмечает разные оттенки скорби на лицах. Они не видят явившегося Христа,
а он – главный, занимает все пространство. Он является восприемником ее души и
над ним алый знак Серафима.
Феофан пишет Донскую
Богородицу в строгом каноне, а на обороте смело канон отвергает. Спаситель властным жестом показывает нам
куколку души матери. Он сын ее, он принимает душу и она становится царицей
Небесной. [12]
Андрей Рублев, лучший
ученик Феофана, также преобразовывает канон Троицы, создав свой
образ, который потом было принято именовать новым каноном, имени Рублева, где
был отсечен весь Ветхозаветный ряд фигур и внимание сосредоточено именно на
Троице.
 |
| Троица А.Рублев 1411 или 1425-1427г |
Но впитав от Феофана
лучшее, его страстность, умение чувствовать форму, линию, Рублев пошел своим
путем, по - своему отражая распростертый перед ним мир. Да и сам мир менялся,
все более выкристаллизовывалась личность человека, и художника – живописца в
частности. У них на глазах собирается Русь с силами для Куликовской битвы, новое
поколение уже не бьет поклоны каждому татарину, растет самосознание
народа. Это были очень разные творцы - мягкий, сострадающий Рублев и аскетичный,
жесткий Грек, но оба страдающих, оба мыслящих, пытающихся понять этот мир
и свое предназначение.
« По серой, еще теплой тропе идут вдоль берега
реки трое: Феофан, Андрей и Фома. Феофан злой, взлохмаченные волосы клоками торчат из - под скуфейки.
Перепачканные краской пальцы дрожат.
- Ну где ты видел бескорыстие это, когда каждый
за задницу свою трясется?- почти орет Феофан.
- Да сколько хочешь! – отвечает Андрей.
- Вот ты на меня смотришь и думаешь, наверное,
вот, мол, злодей! А я не злодей вовсе, просто говорю про то, что вижу и
знаю! Слепы люди, народ темен!..
Греховодить, лизоблюдить,
богохульствовать - вот это их дело! Ну,
ничего. Страшный суд скоро, все, как свечи, гореть будем! И помяни мое слово, уж такое начнется! Все
друг на друга грехи сваливать начнут, выгораживаться перед Всевышним…
- И как ты с такими мыслями писать можешь?
Восхваления принимаешь! Я б уже схиму давно принял, в пещеру поселился.
- Я Господу служу, не людям. И в грехи их носом
окунуть – тоже не без пользы. А похвалы! – Феофан машет рукой. – Сегодня хвалят,
завтра ругают, за что еще вчера хвалили, а послезавтра забудут! И тебя забудут, и меня забудут, и всех
забудут! Суета и тлен все! Все глупости и подлости род человеческий уже
совершил и теперь только повторяет их. Все на круги своя! И кружится и
кружится! Да если бы Иисус на землю
снова пришел, его бы снова распяли!
- Да уж конечно, если только одно зло помнить,
и перед Богом никогда счастлив не будешь…
Не знаю я как
сказать, не умею…» [13]
Трубящий ангел Андрея
Рублева на Страшном суде возвещает не о часе расплаты, а времени сбывшихся
надежд. С улыбкой - воздушный и нежный, приветствует он всех призванных и знает
- никто не будет обижен!
 |
| Страшный суд (фрагмент) Трубящий ангел А.Рублев Успенский собор г Владимир 1408г |
Огромно значение
Феофана Грека, он был сопричастен рождению новой культуры, рождению личности
художника. Андрей Рублев продолжил его путь. Эти художники как две стороны
одной идеи, одного времени, не противоречат,
а дополняют друг друга. Иноземец, принявший на себя всю боль и страдания
другой страны, стал частью ее, стал великим русским художником. И другой -русский художник, сумевший вплести в русское искусство свои лучшие
движения души.
Ссылки:
12 Паола Волкова Мост над бездной. Феофан Грек
13 А.Тарковский, А.Кончаловский Страсти по Андрею. Сценарий
Комментариев нет:
Отправить комментарий