завалинка: Всеволожск

20 11 14

Я еду по дороге из своих снов. Электричка, полупустой вагон, притихшие пассажиры, плывущие дома и улицы знакомых кварталов и красивый узор инея за окном. Однажды я смотрел на карту города Выборгского района на обложке одной книжки. Нашел свое общежитие, Лесной, Кантемировскую улицу и вдруг словно перенесся туда всей своей сутью да так, что услышал плеск волн остывающей воды в Неве, влажный запах смоляной гнили водорослей и канатов, доносящийся с берега, шорох шагов случайных прохожих.

Вот и теперь обычное будто слилось с бредом из сна и внесло в настоящее какой то оттенок сюрреализма.

Старое здание вокзала

А началось все с вокзала. Финляндский вокзал, настолько привычный, мимо которого не пройдешь с каждой моей поездкой в город, на работу, теперь был уже не тот. Прежде всего он опустел! Исчезли люди толпами населявшие вестибюль и зал ожидания, вместе с ними пропали продавцы газет, книг, цветов, мороженного. Исчезли очереди у касс, только менты стояли у входа и провожали на выход к поездам. На платформах тоже было пусто, словно весь народ всю жизнь куда то стремившийся, наконец, ПРИЕХАЛ!

Выход к поездам теперь был оборудован турникетами, а перрон огорожен решетками. Купи билет, проходи - такое принуждение к культуре, с помощью арматурных заграждений. Пройдя в вагон, я притих, вместе с остальными, сел у окна. Не сразу заметил кондуктора- контроллера. Проверили билеты, потом еще проверили, эта женщина ехала с нами всю дорогу, проходя из вагона в вагон, и также продавала кому нужно билеты. Чудеса. Я проезжал знакомые станции, на них тоже были заборы, но главный «сюр» был впереди. Платформа Всеволожская тоже была окружена острыми копьями решетки высотой в 2 метра и я еще наивно думал: чтобы не влезали в поезда мимо входа. Оказалось - чтобы не вылезали! И все мы как стадо баранов потянулись к турникетам и снова совали в щель свои билеты под бдительным оком ментов. Не сунешь – не выйдешь! Вот откуда начинают свой путь вежливые человечки.
Как я узнал потом, все эти отчаянные меры приняты для того чтобы удерживать на плаву ставшую вдруг убыточной отрасль железной дороги обеспечивающей пригородные перевозки.Все это стало результатом ловкого хода государственных мошенников, исповедующих принцип - мой карман, мое богатство. Так пойдет дальше, электрички вообще отменят.

Памятник Всеволожскому В.А. 1769-1836 гг

За перекрестком в начале аллеи ведущей к Котовому полю, району новостроек города, темнеет силуэт памятника в шляпе. Но это был не Пушкин, памятник поставили князю Всеволоду Андреевичу Всеволожскому! Действительно - новая жизнь!

Памятник поставили 5 сентября 2009 года. Авторами проекта стали архитектор Эдуард Акопян и скульпторы отец и сын Моночинские.

Ничего не скажу о скульпторах, но Эдик Акопян бывал в нашем доме, обычной квартире панельной пятиэтажки. Недавно пришло сообщение, что Акопяна не стало, убили.

Князь не был ни поэтом, ни генералом, он владел мызой Рябово с 1818года. Кроме своего состояния этот человек славился покровительством изобретателям и был первопроходцем в России во многих экономических и промышленных начинаниях, особенно в горных и фабричных промыслах. Он первым в России, построил пароход, на котором в 1817 году доплыл до Казани. Он первым применил в России приёмы дренажа и искусственного орошения. На своих землях он добывал болотную руду и поставил чугунолитейный завод, где производил жесть и железо. Кстати сказать, земли Всеволожского района болотистые, здесь и поныне добывают торф, и занимаются мелиорацией и осушением болот.

Действительный камергер, статский советник князь Всеволожский В.А. на картине Дж Доу 1820г

Мыза Рябово

Центром имения была вершина одного из холмов, на котором был разбит господский парк. Крутые, извилистые склоны холма, обработанные террасами, переходили в открытые пространства лугов и полей, спускались к лесным массивам и трём озерам.

На плато Румболовской горы была деревянная усадьба, построенная по проекту столичного архитектора П.Д.Шретера. Барский дом с колоннадой и ротондой стоял на краю обрывистого ската. К дому пристраивают деревянный столовый корпус и две большие оранжереи, строится «булыжная конюшня о двух этажах», плотина для нового пруда под горой и многое другое. Многочисленные террасы с подстриженными аллеями, каналами, фонтанами и замысловатыми беседками спускались по склонам горы. В другую сторону, через заливные луга шла дорога к трем искусственным озерам – Круглому, Долгому и Большому. В своём поместье князь первым в России ввёл газовое освещение.

Все это князь Всеволожский устроил за 4 года. Молва обсуждала еще прекрасный французский парк и фруктовые сады с оранжереями, где даже зимой цвели персики, ананасы, виноград и земляника. В изящный дом графа летом съезжался весь аристократический Петербург.

У Всеволожского был превосходный хор певчих и музыкантов, а также труппа своих крепостных актеров. «Праздники в его доме тянулись по три дня; к нему наезжало гостей более пятисот человек. На обедах подавалась янтарная уха из стерлядей, саженные осетры в серебряных кастрюльках, гурьевская каша и прочие диковинки кулинарного искусства. После обеда устраивались в театральной зале спектакли, базары в комнатах, в манежах рыцарские турниры, или, пока гости обедали, в столовую то и дело являлись различные замаскированные персонажи». Петербургский Крёз, как называли тогда князя при императорском дворе, к Новому году подносил императрице Mapии Фёдоровне фрукты из своих оранжерей на золотом блюде.

Князь В.П. Всеволожский умер в 1837 году, на 68-м году своей жизни, оставив Рябово, как и другие имения, своим сыновьям. По словам историка И. Пыляева, «последние не имели кипучей деятельности своего отца; это были люди светские, некоммерческие, и скоро все заводы и солеварни зa долги поступили в казну; часть Рябова была тоже продана».
Купить и спасти «родовое гнездо» сумела жена Павла Александровича Всеволожского — Елена Васильевна, урожденная Кочубей. Новая хозяйка старалась вернуть поместью его прежнее достоинство и возродить промышленное производство. Однако в 1906 году, после смерти Елены Васильевны, мыза Рябово вновь продаётся за долги с публичных торгов, и снова её покупает жена одного из Всеволожских — Лидия Филипповна. Богатая жена доверила управление имением своему мужу Василию Павловичу Всеволожскому.

Доктор Всеволожский В.П.

Последний владелец мызы Рябово, Василий Павлович — доктор медицины, председатель Санкт-Петербургского Автомобиль-Клуба (1912—1917), был страстным охотником, часто ездил на охоту в имение.

Василий Павлович часто приглашал коллег по клубу на автомобильные прогулки в Рябово. Он организовывал соревнования, был судьёй гонок на Волхонском шоссе, все крупные автопробеги в России проходили с его участием.

В 1910 году, по итогам автопробега Санкт-Петербург — Киев — Москва — Санкт-Петербург на приз Императорa Николая II доктор Всеволoжский получил специальный приз. В годы Первой мировой войны В. П. Всеволожский содержал в своём имении школу шофёров бронемашин.

Усадьба Всеволожских

До революции В. П. Всеволожский пользовался у местных крестьян большим уважением, в любое время суток он мог выехать к больному, учил крестьянских детей грамоте, помогал деньгами и лесом в случае пожара.

Весной 1917 года В. П. Всеволожского арестовали, но вскоре выпустили на свободу. В августе он покинул своё имение и отправился на фронт, где служил военным хирургом. Там он полюбил медсестру и вместе с ней покинул Россию.

Спустя несколько лет после Октябрьской революции, в 1926 году, барский дом сгорел, и вершина Румболовской горы опустела. Лишь огромные деревья, как верные часовые, до сих пор держат строгое каре вокруг места, где когда-то возвышался величавый дворец.

В 1960-е годы, живший в соседней деревне Румболово моряк по имени Борис, когда его судно находилось в Гаване, будучи в ресторане познакомился с одним русскоговорящим посетителем, который узнав, что моряки из Ленинграда, сказал им, что он бывший помещик Василий Павлович Всеволожский, имеет на Кубе виллу, два своих острова и двух сыновей.

Румболовскую гору теперь украшает лыжный трамплин и военное кладбище, с телевышкой, Советская власть по- новому оценила красоту этого примечательного места. Озера остались, и это было для нас, жителей города, любимым местом отдыха и прогулок.

Миша, Маша и Сергей Чеплагин у развалин конюшни 80тые годы

На Румболовой горе, по дороге на "Канадские озера"

Сараи на Румболовке - теперь то что нам осталось, наследие и точка отсчета. Может их живописный вид вдохновит нового Марка Шагала на творчество, но дворцы из них не построят.

Но я отвлекся на памятник и обошел вниманием хитрых гаишников, зарабатывающих себе на жизнь на улице где теперь не ездят.

Остатки сосен во Всеволожске

Котово поле. Улица Плоткина

ул.Плоткина дом № 15

Маша с другом Темкой у дома № 15

Всеволожск ул Плоткина 15. Все как во сне: знакомый фасад и школа вдалеке, но обступают дома, которых не было, а был пустырь.

Дом с нашими окнами на 3м этаже, где живут уже другие, а деревья наши уже выросли и достали крыши.

И снова решетки, решетки, теперь уже огорожена школа.

И даже школьный стадион, куда я прибегал делать зарядку. Странная жизнь, где не понятно кто от кого отгородился и ты сам по какую сторону от решетки находишься. Вот только деревья выросли, раздались, а дома вроде как присели. А ведь некоторые из них я же и строил.

Торгово бытовой центр вообще исчез за разными бутафорскими пристройками - унылый образец соц. реализма. На оставшемся фрагменте кирпичной стены красуется вывеска:

- Салон красоты на втором этаже.

Все двери на кодовых замках и нескончаемый поток машин на улицах.

Мне захотелось домой к сепаратистам и бандерам.

Площадь на Котовом поле, конечная маршруток и автобусов, при мне была краем жилого массива. Дальше тянулся пустырь до самой котельни и мы только начинали здесь ставить дома. Первым зданием на пустыре стал мой дом Быта. Теперь все застроилось до самой дороги Жизни.

Мои пятиэтажки упирающиеся сваями в дно бывшего болота, словно вросли в землю и покрылись мхом. Дом Быта и Типография обросли заборами и гордости у зодчего не вызывают. Зато я помню каждый кирпич и колонну в этих памятниках 80тых.

Типография, как таковая, не функционирует с 90тых годов. Какое то время там находилось загадочное танц.шоу, потом притон разогнали и отдали в аренду под какое то производство.

Тоскливое зрелище, но стоят, стены не упали, остальное от меня не зависело, и не зависит сейчас.

Другое здание, среди елей выглядит даже уютно, ухоженно. Заборчик поновлен, все чисто и светло.

Это еще один мой объект – бывший профилакторий Пролетарского завода. В 90тых бывший Путиловский паровозный завод захирел, профилакторий продали и теперь здесь гимназия - интернат. Забор ставили еще при мне, но теперь все на замках и ведется видеонаблюдение.

Что интересно, когда я начинал отрывать котлован, вокруг стояли ели так густо, что нельзя было подъехать к пятну застройки. Мы потихоньку уронили пару деревьев, потом повалил елки ветер, у этих деревьев непрочная корневая система, вода в почве стоит высоко, и корни развиваются шапкой, вот эта шапка и падает от ветра, где появляется открытое место, то сразу ширится. Потом надо было поставить кран, еще убрали, часть елей засохла. Когда мы уже закончили, образовалась широкая, открытая площадка, можно парады принимать. А теперь я заметил, что наростает молодая поросль.

И начинает скрывать другое мое странное сооружение – каскадный фонтан. Каскад я увидел в Киеве и решил сделать здесь маленькую копию. Фонтан этот даже работал, но недолго, нужно было запускать насос, а зачем, красота нынче не в моде.

Окрестности Бернгардовки ул. Озерная

Ул Озерная

Вечером пошли гулять с Мишей и Максимом. Повела нас выгуливать собака, южно африканский бур-буль Рамира.

Речка Лубья

Быстро темнело, пересекли заболоченный лесок и вышли на Ириновскую железную дорогу, вернее, на то что от нее осталось. Об эти рельсы я все время спотыкался пока там жил, строил рядом с ними, гулял с собакой, катался на велосипеде и все время задавался вопросом:

Зачем и куда она ведет? Пути эти уходили мимо асфальтового завода в лес.

Теперь от дороги остался только щебень насыпи и гнилые шпалы – рельсы в одночасье недавно исчезли.

Совсем стемнело, мы долго шли спотыкаясь по насыпи, или сходили на разбитую дорогу рядом, мимо каких то свалок, в тумане гниющих испарений неочищенных стоков. Город значительно вырос, а очистные видать те еще. Наконец показался силуэт моста без ограждений, это был мост через речку Лубью. Здесь, наверное, и стоки с очистных дотекают до своего логического конца.

Позднее я разобрался, что же это за дорога.

Ириновская железная дорога.

Во второй половине 19-го века начали активно развиваться окрестности, расположенные к северо-востоку от Петербурга. В имении Рябово в 1872 году П.А.Всеволожский открывает лесопилку и паровую мельницу. В поселке Ириновка барон П.Л.Корф расширяет добычу торфа и производство торфяных брикетов, широко используемых в то время для отопления. В Шлиссельбурге открывается частный пороховой завод.

«Для некоторых из вас я, быть может, кажусь утопистом, но я уверен, что это дело возможное, нужное и даже неизбежное», – с такой горячностью председатель Вольного экономического общества барон Павел Леопольдович Корф обратился 30 ноября 1889 года к его участникам.

8 августа 1888 года он пишет своему соседу П. А. Всеволожскому в Рябово:

«Многоуважаемый Павел Александрович! Дело о нашей железной дороге подвигается понемногу. После известного вам осмотра местности составлен предварительный проект дороги и предварительное исчисление ее стоимости...».

31 декабря 1889 года Комитет министров дает добро на строительство, однако, выдвигает ряд условий: Применение парового двигателя, предоставление льготного тарифа офицерам и врачам, а также полное отсутствие субсидий со стороны казны и принудительного отчуждения земель под строительство.

Железную дорогу назвали Ириновская – от имени деревни Ириновка, где у Павла Корфа была усадьба

Это была частная узкоколейка, на которую казна не затратила ни копейки, государство еще ставило условия! Введена она была в действие в 1892 году и предназначалась для перевозки торфяных брикетов, служивших для отопления Санкт-Петербурга и его окрестностей. Завод, который принадлежал барону П.Л.Корфу, находился на станции Торфяная, ныне станция Рахья.

Это была одна из первых железных дорог в России. Она начиналась от станции Охта, шла по Пороховской улице, через станцию Жерновка, Ржевка и далее ее путь проходил по современному шоссе - Дороге Жизни, мимо Приютино, и поворачивал в Христиновку. Позднее, это село получило название по имени владельца ближайшей мызы и молочной фермы швейцарца Иоганна Бернгарда.

Сейчас этот участок пути спрямили, но улица по которой проходил путь и сейчас называется Христиновским проспектом. Миновав станцию Христиновка, поезд следовал на станцию Рябово и далее в Ириновку.

Позже начинают осуществляться пассажирские пригородные перевозки, и, для удобства дачников, в 1895 году линия доводится до берега Невы (750 м), где появляется ст.Нева (Ириновский вокзал) и пароходная пристань для перевоза к Смольному.

Первые пять паровозов, поставленные фирмой "Артур Коппель" носили имена барона Корфа и его близких: паровозы "Юлия", "Мария", "Александра", "Сергей", "Павел". С 1899 года стали эксплуатироваться американские трехосные паровозы фирмы "Портер", а в 1902 году были пущены паровозы Коломенского завода.

Вагоны поездов Ириновской железной дороги были II, III и IV классов. Вагоны II класса оборудовались диванами, обтянутыми темно-красным плющом, вагоны III класса – лакированными деревянными сиденьями. Вагоны же IV класса напоминали товарные, в них на деревянных скамьях ездили крестьяне

Поезда ходили очень медленно, со скоростью 20 км/час, что позволяло сходить даже на ходу в любом месте. Интервал между рейсами был около 20 минут. В дни церковных праздников жители Охты набивались в вагоны, чтобы добраться до церкви Ильи Пророка на Пороховых. Если мест не хватало, к паровозу цепляли простые платформы, на которые ставили скамейки.

На отдельных участках по трассе узкоколейной железной дороги в 1926-29гг построят трамвайную линию на Ржевку и подъездной путь широкой колеи к военному полигону Пугорево, расположенному вблизи Большого озера. В 2010 году, на месте станции Охта-Нева построен многоэтажный жилой дом с адресом: Свердловская набережная, 62.

В 1895 году открылась станция "Всеволожская". Время в пути составляло 40 минут. Именно благодаря Ириновской железной дороге от станции "Всеволожской" начал расти город, известный в настоящее время как Всеволожск.

Участок Ириновской дороги у станции Всеволожской сейчас Октябрьский проспект.

Единственным известным сохранившимся зданием узкоколейной железной дороги долгое время являлся бывший вокзал станции Всеволожская. Его адрес: город Всеволожск, Октябрьский проспект, 80. На здании имелась памятная доска. Оно подлежало государственной охране.

К сожалению, этот памятник истории был уничтожен в 2007 году..

А я был в этом доме! Там находилась типография Невской зари, для которой строилось мое новое здание. И молодой энергичный директор приходил ко мне на стройку и сокрушался темпами. Он спрашивал, чем можно помочь и присылал солдат. Солдаты умели копать землю, к обеду им привозили покушать, а потом забирали. Повлиять на темпы моей стройки они не могли, но с директором у нас сложились уважительные отношения. Однажды с Сергеем Черкасовым мы зашли к нему и там крепко выпили, дальше помню, что домой добрался сам, но как добрался – не помню. Фамилия его была, кажется, Яковлев Алексей Николаевич. Это был очень энергичный человек, полный оптимизма. Ютился в этом старом, неприспособленном для типографии здании и с надеждой ожидал новое.

В 1899 барон Корф продает дорогу Обществу Ириновской ж.д.

Скончался П.Л.Корф 16 марта 1913 года в Ириновке, где провел, прикованный к постели, последний год своей жизни. Похоронен он был в семейной усыпальнице Корфов – Преображенской церкви, снесенной в 1950-е годы. Тогда же были утрачены и захоронения.

Усадьба Корфа в Ириновке

В 1910 году, по данным РГИА, дорога перевезла более миллиона пассажиров и более 600 тыс. тонн грузов – угля, торфяных брикетов, камня, кирпича, песка, дров, пушек, пороха, муки, зерна... И это было очень прибыльное дело!

В квартире сын задумал ремонт, мне расчистили спальное место на кровати, среди сложенных на пол книг, вещей, материалов и инструмента. В доме потух свет, но в окно светила луна, спать не хотелось совсем. В комнате раздался шорох, появилась кошка. Двигалась она среди бардака осторожно, но уверенно. Остановилась, что то обдумав про себя, потом прыгнула на постель, перебралась ко мне на грудь и заурчала. Так мы и смотрели друг на друга, вполне довольные знакомству. Оказывается, эта кошка - дочка Машиной кошки, кругом одни родственники!

Спал ли я в ту ночь, не знаю.Беспрерывно ворочаясь, отмерял в ушах метроном пульса. Утром все разбежались, кто в школу, кто на работу, я отправился в Бернгардовку. Прошел мимо озера, по 1й линии, по Почтовой вышел к Христиновскому. По пути бывшей Ириновской дороги,повернул обратно. Постоял у дома Андрея, бывшего моего сторожа на стройке, инженера по образованию. Когда он узнал о моем намерении уехать, уговаривал не делать этого. Раскрывал радужные перспективы нашего будущего совместного бизнеса. Чем он сам только не занимался!

Его свиноферма, теплица для цветов - все в прошлом. Теперь в глубине участка строится новый дом.

Возвращался назад по Советской улице мимо памятных четырех желтых старых жилых домов, но рядом уже строятся новые, там, где удается отстоять у частных домовладельцев территорию.

От Миши узнал немного о своих бывших родственниках. Владимир Михайлович, похоронив жену Екатерину, посчитал, что уже все сделал в этой жизни. Только сетовал, что сыну нельзя передать наследство – все упустит. Славик отписал все, что ему осталось после развода с Таисией своей новой жене Татьяне и ее детям.

Дед уже много лет ходил с катетером и банкой в кармане. Он умер, когда Миша ехал в Лугу. Внук доехал до места работы, отдал распоряжения и отправился на похороны. Ровняковы похоронены в Паголде, рядом с матерью.

Летом Миша с семьей отдыхали на Ладоге, в местах, где я сам мечтал побывать. Это северное побережье озера, изрезанное шхерами. Туда приехали на машине, взяли напрокат лодку (2х сильный мотор брали с собой), ловили рыбу, жили в палатке на острове. В шхерах можно заблудиться даже с картой и компасом. Вода холодная - Север. К слову сказать, шхеры - также были любимым местом отдыха царской семьи последнего Романова.

Одни дома

Моя подружка

Совсем плюшевый, но по столам лазит за вкусненьким как живой

Любимица Рамзи

Весь день все куда то бежали, появлялись чтобы бросить сумки, вещи и снова исчезали, на тренировку, в магазины, в поликлинику, на заправку. Миша весь день крутился как лещ на сковородке, у него сейчас не стало работы, но забот еще прибавилось. Отвез Свету в город, привез. Погулял с собакой, покормил Свету. Снова поехал, помыл на мойке машину, снова повез Свету. Я доварил картошку и скучал, перебирая книги. К вечеру стали собираться. Приехали наши, с детьми и подарками.

В ожидании хозяев.

Дождались!

Собака уже ждала у двери и поскуливала, ожидая Мишу. К восьми появилась озабоченная Света с коробками лекарств. Она устало сидела за столом, а Мишка готовил ужин, кормил гостей, мыл тарелки и все это, к счастью, делал с удовольствием.