суббота, 10 марта 2012 г.

Малые города

Остановив машину на обочине, Незнайка и Кнопочка подошли к указателю на перекрестке.            На нем было написано:
- Цветочный город
- Каменный город
- Солнечный город...    Н. Носов "Незнайка в Солнечном городе"

Черемушки, поселок  гидростроителей  Саяно-Шушенской ГЭС

Столица-провинция. Сколько об этом рассказано… Я живу в стольном граде, пользуюсь благами в полной мере. Горячая ванна, вода в кране почти всегда - не по расписанию, давка в транспорте, пробки и выхлопные газы. 
                                                                   Столицы привлекают возможностями «выйти» в люди, устроить бизнес, просто надеждой найти работу, в наши трудные времена. Как бабочки на свет, слетаются сюда молодые люди из сел, деревень, в надежде на лучшую жизнь. Уезжают, стараясь не оборачиваться, оставляя опустевшие хаты, знакомые с детства родные места, осиротевших родителей. Этот исход начался не вчера, еще с двадцатых годов, в годы первых пятилеток. Тогда это был шанс выжить. Сейчас… может быть тоже. Но хотелось бы сказать слово в защиту малых городов.
Столица без провинции, как дерево без корней, отрежь корни - деревцо зачахнет. Это свежая кровь, это горячее желание пробиться, доказать, выдюжить. Откуда приехал великий Ломоносов? Из Богом забытых Холмогор! Откуда Владимир-Святитель? Из далекого Новгорода, безродный сын князя и Малуши-ключницы. А следом, его младший сын Ярослав, сумевший, где умом, где хитростью одолеть всех братьев в борьбе за престол, стать великим князем киевским. Он тоже из - далече, российской глубинки. Но уже  дочери Ярослава стали  женами королей Европы, это было престижно - породниться с князем Великой Киевской Руси.  

Меня давно поразил тот факт, что среди долгожителей часто оказываются люди, испытавшие тяготы в жизни, физический труд, лишения. Такими долгожителями стали мои родители, а ведь на их долю выпала война, голод на Украине, потом вечные мытарства по горам. Жили в землянках, пеленки сушили на себе, когда один за другим появлялись мы на свет. Где живет самый здоровый народ, в городах? Нет, в Сибири, в тех же горах. Получается, чем больше ты обделен, чем суровее условия жизни, тем сильнее становишься, твои желания-мечтания становятся выпуклей, яснее, превращаются в цель жизни. Ты как бы наверстываешь усердием тот недостающий багаж знаний, который даром получают сверстники в столице.
  Да, город – великая сила. Но это страшная сила, неподготовленный человек содрогается под его натиском. Когда учился в Ленинграде, где я чувствовал в полной мере свое одиночество? На Невском проспекте, в гуще людей. Городу нет до тебя никакого дела, растеряешься - придавит, подгребет под себя, растопчет.   
                                                                         У Ю.Шевчука есть песня «Черный пес – Петербуг», на мой взгляд – лучшая песня о городе. Город как живое существо, живет своей жизнью, «наблюдает» за людским муравейником, какую блоху поймает, придавит – вон, сколько их расплодилось на густой черной шерсти!  Когда заходишь в Исаакиевский собор, какой маленькой, никчемной соринкой себя представляешь, среди громадных колон, скульптур, позолоты, мозаики. То есть в городе человек мал, незначителен, в селе масштаб меняется, человек вырастает, его личность легче разглядеть, он сам вырастает как личность. Среди природы человеку легче дышится, он - органическая часть ее. Каменные джунгли Города отторгают, кажется, люди ему уже не нужны, здесь впервые чувствуешь несвободу, ты – как все! Людской муравейник в городе напоминает песок, перемещаемый в течении суток.
Дети геологов. Джергалан.1953г
Детство наше, юность проходили в малых поселках, городках. Таким был Макинск в Казахстане, затем Почтовый, Степногорск конца шестидесятых тоже был небольшим городком. 
С отцом. Макинск 1959г

С сыном. Зейская ГЭС 1977г
После института, пошли гидростройки на реках Сибири. Там тоже  воздвигались небольшие городки: Светлый на р. Зее, Черемушки, на р. Енисее (Саяно-Шушенская ГЭС), Дивногорск под Красноярском (какие названия!) Поначалу десяток домов, среди сосен и берез, где чуть не от крыльца твоего дома начинается крутой подъем в гору, или вниз - к реке, вода студеная, цвета бутылочного стекла, сильная, быстрая, шутить не любит. Вместе с плотиной строятся дома поселка, школы, стадион. На Зее был построен спортивный комплекс, с набивными дорожками, стрелк
овым тиром, бассейном.  Рядом лес, значит охота, грибы, ягоды.  
Саяны. р. Енисей
Горы близ поселка Черемушки


Как часто в снах возвращаешься в свое детство, где воспоминания вперемежку с грезами, ведут в края твоего обитания, словно очерчивая светом фонарика-две три улицы, забор, фонарь, аптеку… Странное дело, воспоминания о городе, очерчиваются так же! И за границей этого освещенного пятна уже не помнишь, что было дальше, словно мира дальше и не существовало.  Значит, человеку не нужен город в его гигантском масштабе, его небоскребами, жилами трасс, бесконечной суетой людского моря. Сознание очерчивает свой круг обитания, остальное это просто езда в транспорте, ожидание своей остановки - все, что потом вынесется за скобки памяти.


Мы не жили в Майли-Сае как семья Таранюков, в горах Киргизии был другой поселок - Джергалан. Я думаю, он ничем не отличался от других таких же затерянных в горах селениях, прииск, два десятка палаток, землянки, сараи, напоминающие дома. И что - это помешало быть нашим родителям достойными людьми? Дети их выросли, получили образование, стали архитекторами, строителями, врачами, учеными. (Еще неизвестно, кем бы мы выросли, живя в большом городе).








                                                          

Тогда мы еще не были знакомы, наши родители - едва ли, но пути уже были предопределены, пути наших семей, через эти поселки, кишлаки, урановую пыль рудников, где параллельным курсом, где пересекаясь, сближались, чтобы мы потом встретились в одной школе, одном классе.
                                                       Так справедливо ли, с точки зрения судьбы, теперь не встречаться, разойтись навсегда в разные точки планеты?



Макинск
Степная экспедиция в Макинске это стационарный поселок, работников Министерства «среднего» машиностроения. Летом в степи открывали работу полевые партии геологической разведки, а семьи жили в поселке этой экспедиции. Мы жили в одноэтажном  саманном (из глины с соломой) доме на четыре семьи. Во дворе сараи для дров и  домашней рухляди. Но уже была попытка дом благоустроить:был туалет и центральное отопление, с котельной на горке неподалеку. До этого дома - то же общежитие с клопами, пьяными драками жильцов и тусклым светом лампочки в общем коридоре. Чего было много, это мороза и снега зимой - заметало по крыши сараев, к дверям вели траншеи в полный профиль. Отец однажды не вернулся с командировки, машина застряла в степи в снежном заносе, появился через четыре дня, черный от усталости и щетины.  
                                                                          В двухэтажной школе учились все. На переменах запускали голубей, акции преследовались. На линейке строили нарушителей, я стоял с опущенной головой как перед казнью. Состав учеников был по - настоящему многонационален. Едва не половину составляли дети ингушей, чечен, сосланных по приказу товарища Сталина в эти суровые места. Спокойной жизнь в поселке не назовешь. Но уже строили дом культуры из соснового бруса и школу-интернат, куда съезжались дети-сироты  со всех степных районов области. Тогда мы не задумывались, почему так много сирот в этих краях.
                                                                           Когда горцы возвращались на свою родину, в мешках они вывозили прах своих отцов. Как залечить эти раны многих поколений былой единой отчизны?

Почтовый (Заводской)
Всю свою трудовую жизнь отец проработал в одной системе «средмаша», менялась только дислокация семьи. Мы приближались к Степногорску, в 1963 переехали в Почтовый. Поселок носил номерное название почтового ящика и потому получил такое народное название. Из поселка вела дорога назад в Макинск, я еще не знал, что никогда туда не вернусь, отвалы конусов золотоносных шахт Аксу манили как пирамиды времен ацтеков.
Щитовой дом на два хозяина. Круглые печи, пожиравшие уголь, холод по углам и книги, книги на полках. Отец любил читать и собирать книги, а мы их раздавали друзьям. Напомнить о взятой книге считалось неудобным. Но и сами читали. Та самая учительница русского и литературы, Син Валентина Трофимовна, я с ней встретился еще в Почтовом, говорила:
-Надо же, правил не знает, а пишет грамотно!     
Выручала зрительная память.
То самое озерце в низинке на краю поселка. В нем провалился под лед Валерка Таранюк. Мы еще не встретились, осенью я запускал там свой пластмассовый катер, а ветер отгонял его на середину озера. Много часов спустя катер прибило к другому берегу, мотор еще работал… как у настоящего судна, после шторма.


                     Степногорск.


Сюда мы переехали в 1965м, город уже существовал официально.
 Смотрю сейчас на фотографии этих облупленных, типовых 5ти этажных хрущоб. Каким классным жильем были для нас эти дома! В подвалах зэки - основные строители города, строили по плану кладовки из досок. Жилец без сарая – не жилец, пусть будет хотя бы кладовка! Какое раздолье для пацанов! Бегать в этих лабиринтах, играть в войнушку и менее безобидные игры для взрослевшего населения. Собирались группировки по принадлежности к дворам, беда, если ты один! Мирный по натуре, я какое - то время носил в кармане кастет, отбиваться от врагов, что наседали…







Трагична судьба этого города, судьба подобных шахтерских городов схожа. Они возникают в местах не вековых поселений, где река, лес, удобный ланшафт, а поближе к руде. Иссякают запасы и пустеют города. Так происходит сейчас с Воркутой, такова судьба Заозерного, еще одного городка этого комбината. Посреди степи стоит мертвый город, зияют пустыми глазницами дома, растащено все, что горит или можно унести… Не селится даже воронье, хуже Чернобыля. Кладбища былой жизни в прямом и переносном смысле. Остаются эти следы былой цивилизации, как скалы и сама природа берется залечивать раны, с помощью ветра да мороза. 





                          


 В Степногорске от былого карьера осталась зияющая дыра в земле на многие сотни метров - будущее озеро? Наполнится яма водой, поселятся тритоны, лягушки, рыбы. Может человек появится, с другими мозгами… 



                              
Оглядываешься с годами на прошлое, где жил, что видел и остаются в памяти нетронутыми островами эти маленькие, близкие сердцу поселения. Куда стремишься душою, но возвращаешься туда только в воспоминаниях, да снах. От этого быть может, места эти становятся тем, с чем мы связываем понятия Родина, Мать, Дом. И хочется верить, что этот разрушительный процесс исхода в города когда нибудь закончится, мы начнем ценить то, от чего сейчас бежим.








                                                                 

Комментариев нет: